Журнал Highsnobiety отправил ярого поклонника Stone Island взять интервью у сына Массимо Ости

Stone Island – один из тех редких брендов, который порождает огромное количество преданных поклонников. Как и поклонники Supreme, Nike и Jordan, эти парни готовы опустошить свой банковский счет, чтобы получить еще одну вещь итальянского бренда в свою и без того немаленькую коллекцию. Поклонники так лояльны бренду благодаря комбинации его богатой и интересной истории и самых последних инноваций, используемых при производстве коллекций. Stone Island использует потрясающие ткани, которые заставляют вещи изменять цвет, светиться в темноте или выглядеть так, словно их носили десятилетиями.

К столь заметному месту на олимпе производителей мужской одежды бренд привел Массимо Ости. Итальянский дизайнер произвел революцию в мире моды, начав в 80х годах прошлого столетия использовать инновационные технологии для производства высокотехнологичной мужской одежды за 30 лет до того, как впервые было произнесено слово athleisure. Работы Ости привлекали фанатов, которые боготворили его работы, независимо от того, для какого бренда они были сделаны: Stone Island, C.P.Company, Left Hand Production или не слишком известного World Wide Web.

К большому сожалению Ости ушел из жизни в 2005м году, оставив после себя огромный архив сногсшибательных вещей, эскизов и тканей. Сын Массимо – Лоренцо продолжил дело отца: сейчас он является директором по маркетингу C.P.Company и использует часть семейных архивов для переиздания книги «Идеи Массимо Ости» совместно с выставкой Jacket Required. Четырехсотстраничный архив – абсолютный must have для фэнов Ости – приправлен набросками, фотографиями и другими интересными материалами.

Журналу Highsnobiety представилась уникальная возможность пообщаться с Лоренцо, и вместо того, чтобы организовать обычный звонок через Skype или интервью по электронной почте, мы отправили самого большого поклонника Stone Island Олли Эванса на интервью. Олли руководит Too Hot Limited – лондонским архивом, который продает винтажный Stone Island, C.P. Company и другие бренды Osti, а также сокровища почитателей Burberry, Moschino и Prada. Он также внес вклад в нашу кропотливую работу над историей Stone Island.

Каково это: вырасти в Болонье?

Это было очень захватывающе: это место было средоточием культурной жизни, и мы были в центре этого. Мой отец был уже довольно успешен, и все наши друзья были музыкантами и художниками. Наш дом был открытым: во время обеда кто-нибудь мог позвонить нам и спросить, есть ли что-нибудь поесть. Так что каждый день с понедельника по воскресенье в доме бывало по 10 человек.

Я помню, что, когда я был маленьким, никогда не хотел идти спать – вокруг всегда было столько интересного. Мне очень повезло, что я был свидетелем того, что происходило с моим отцом и его работой, а находиться в этой среде уже само по себе было для меня стимулом.

Ты много проводил времени в студии отца в детстве?

Только после того, как он переехал в студию поближе к нашему дому. Первые 10-15 лет он работал в Раварино – там, где располагалась компания и фабрика. Он основал в Раварино C.P. Company и то, что теперь называется Sportswear Company (производители современного Stone Island). Он отправлялся туда, пока я спал, и возвращался, когда я уже заснул.

Обычно я видел его один или два раза в неделю, и, когда он устал от такой жизни, он переехал в офис поближе к нашему дому (Массимо покинул C.P. Company и Stone Island в 1995 году). Я проводил там целые дни, играя с копировальной машиной и образцами тканей. Это было здорово.

На что был похож процесс создания коллекции у твоего отца?

Он в основном работал самостоятельно, но я помню, что вокруг него постоянно бегали люди и приносили что-то: попробуйте то, сделайте это.

Ты брал много образцов одежды в офисе?

Обычно, когда я приезжал в Раварино, мне давали пластиковый пакет, и я мог брать все, что хотел. Было такое ощущение, что я сходил в магазин, взял все, что мне понравилось и не заплатил. Конечно же, иногда это было своего рода расточительством – ведь мне было всего 10 лет. Я помню, что я возвращался домой с пакетами, полными одежды, которые я даже не мог поднять.

Как тот факт, что твой отец был графическим дизайнером, повлиял на его модели?

Его карьера в модной индустрии началась как раз с графического дизайна. Его попросили придумать дизайн футболок для бренда Anna Gobbo. Коллекция стала очень успешной и отлично продавалась, поэтому они выпустили еще одну коллекцию, а потом еще. Затем он стал экспериментировать с окрашиванием тканей футболок, так ему не нравилось, когда рисунок слишком выделялся на общем фоне. Потом от футболок он перешел к рубашкам и брюкам. Вот так все и началось.

Графика присутствовала в его жизни всегда, поскольку он был очень коммуникативным человеком. Он сам отвечал за коммуникации бренда. Все каталоги создавались в студии, весь графический дизайн был также сделан здесь под его непосредственным руководством. Он создавал одежду, но кроме того отвечал за каталоги, маркетинг и рекламу.

Технологии и инновации твоего отца изменили индустрию. Какая из них запомнилось тебе больше всего?

Думаю, это окрашивание тканей. Не хочу сказать изобретение, поскольку он конечно же не изобретал окрашивания как такового – оно существовало всегда. Если вы посадили пятно на вещь и хотите скрыть его, то вы красите вещь. Отец сделал этот процесс промышленным и настолько масштабным, что раньше мы не могли и подумать об этом: окрашивание кожи, одновременное окрашивание разных материалов и тому подобные вещи.

Его другие изобретения – ткань Raso Ray (хлопок, покрытый слоем полиуретана) и техника окрашивания Tinto Capo – тоже очень важны, однако они не оказали такого влияния на индустрию, как окрашивание тканей. Техника окрашивания действительно изменила внешний вид вещей: из чопорных, только что вынутых из упаковки превратила их в поношенные и кэжуальные. Эта техника создала современный облик спортивного стиля, подхваченный и адоптированный другими игроками индустрии.

На работы твоего отца огромное влияние оказали военные технологии и дизайн. Откуда такой интерес к военной тематике?

Он хотел изучать военную форму и рабочую одежду, поскольку в этой одежде каждый элемент несет функциональный смысл, в этой одежде нет места эстетике и декорированию ради эстетики и декорирования как таковых. Он также говорил, что хотел изучать ткани, используемые в военной промышленности, поскольку у них нет проблем с бюджетом и нет ограничений по себестоимости ткани. Они просто выбирают самую функциональную ткань, которую могут найти. Он говорил, что это было отличным источником вдохновения.

Именно с этого момента он начал посылать кого-нибудь для покупки винтажной военной или рабочей одежды: сначала это была моя мама, потом кто-то еще. Обычно они приезжали в Лондон два-три раза в год и отправлялись на старые рынки, покупали все, что считали интересным и отправляли это в архив в Болонью.

Как архив стал таким, каким мы знаем его сегодня?

В какой-то момент отец хотел уйти из индустрии. Он не хотел больше заниматься дизайном и решил продать весь свой архив владельцу Nautica Дэвиду Чу, но в итоге так и не ушел. В то время архив насчитывал 38-39 тысяч предметов – слишком много. Было очень сложно управлять всем этим: у нас стояло 25 контейнеров и было практически невозможно просматривать каждую вещь в отдельности. Это было слишком тяжело, поэтому отец решил избавиться от всего этого.

У нас дома была маленькая семейная коллекция действительно важных вещей, и потихоньку отец снова начал приносить их в студию. Ему нужен был материал для работы над своими маленькими проектами, поэтому он снова начал собирать вещи. За это время он успел поработать на Levi’s и создать проекты World Wide Web (WWW) и Superga. Отец вернулся к практике покупки старых военных вещей, поскольку эти вещи отсутствовали в новом архиве, таким образом в нашем новом архиве сейчас порядка 5 тысяч экземпляров.

Я думаю, что сердцем коллекции являются отнюдь не вещи. Они безусловно очень красивые, однако семья Риветти и Sportswear Company владеют гораздо большим архивом, чем мы. Архив C.P. Company также гораздо больше, чем наш, однако у нас помимо всего прочего есть архив тканей, который насчитывает 55 000 образцов.

Также у нас есть бумажный архив, в котором хранятся все эскизы моего отца, все копии. Все хранящиеся в архиве документы каталогизированы. Все это вы увидите в книге,  и это самая интересная ее часть. Вещи, конечно же, прекрасны, но ими владеют все, а это – нечто эксклюзивное.

Ты только что опубликовал второе издание книги «Идеи Массимо Ости». Как ты решил собрать все эти архивные материалы в одну книгу?

У мамы чуть не случился нервный срыв! Конечно, я шучу, но практически всю работу проделала она. Это заняло четыре года, поскольку, когда мой отец ушел из жизни, почти ничего не было категоризировано. После его ухода мы пришли в студию, где все осталось так, как оставил отец, и нам пришлось разбирать все бумаги эскиз за эскизом. Из всего этого моя мама и начала создавать какую-то историю.

Мы решили, как мы будем рассказывать о том, сколько всего сделал мой отец. Мы выделили три основных блока: история брендов, инновационные ткани и третий – взгляд отца на классические формы мужской одежды и его интерпретация. Особое место в книге занимает рассказ о второстепенных проектах отца, а также о его работе вне модной индустрии, которой он активно занимался: он занимался дизайном мебели и участвовал в политической жизни.

Недавно мы наблюдали всплеск интереса к работам твоего отца благодаря коллаборации Stone Island x Supreme, которая переосмыслила его оригинальный дизайн. Каково это, наблюдать, как новое поколение заново открывает для себя работы отца?

Я не смотрю на это с такой точки зрения. Возможно ты прав, но я не вижу во всем этом большого влияния моего отца. Я думаю, что это была очень интересная затея, которая позволила Stone Island обратиться к совершенно другой аудитории. На мой взгляд им это отлично удалось, поэтому это однозначно была хорошая затея.

Не так давно мы также могли наблюдать оживший интерес к винтажным вещам, которые придумал твой отец. Что ты думаешь по этому поводу?

Это стало для нас самым настоящим сюрпризом: я понимаю, что поклонники первой волны остались до сих пор верны бренду, а вот интерес новых поколений к бренду стал для нас приятной неожиданностью. С одной стороны мы видели возвращение 80х и в то же время, по крайней мере в Италии, был всплеск индивидуальности и аутентичности. Возможно, публика видит именно это в работах Ости того времени: больше аутентичности и возможность собирать винтажные вещи, которые будут выделять вас из толпы.

Бренды вашего отца всегда были адресованы молодежной культуре: Панинаро (Paninaro) в Италии, Кэжуалз (Casuals) в Великобритании, и наконец уличной культуре в Америке. Чем его работы привлекает именно эти субкультуры?

Мы узнали о Панинари благодаря тому, что они были настоящим мейнстримом в 80х и благодаря им у нас были высокие продажи. Наши вещи никогда не создавались для какой-то конкретной субкультуры. Мы с отцом никогда не говорили об этом, но я уверен практически на сто процентов, что он не знал об этом. Он знал о том, что бренд любят в Соединенном Королевстве, но не более того. Мой отец даже не говорил по-английски, кроме того в те времена было не так просто настолько приблизиться к конечному потребителю, как это можно сделать сейчас с помощью интернета.

Я узнал обо всем этом, когда начал заниматься продвижением архива, поскольку я никогда не работал непосредственно с отцом – я избегал этого всеми возможными способами. Мы работали вместе в производственном отделе в течение года, но я сбежал, поскольку работать с родителями просто ужасно! Никогда не делайте этого! (смеется).

Когда моего отца не стало, я взял на себя заботу о его делах и узнал об этих британских субкультурах: люди писали, просили о возможности посетить архив, чтобы отдать дань уважения. Я начал общаться с некоторыми из них и это было действительно здорово. Честно говоря, именно это и служило толчком для создания книги и всего остального.

Когда мы узнали, что есть люди настолько искренне и страстно интересующиеся тем, что делал отец, мы были очень тронуты. В Италии все совсем не так: обычные люди ничего не знают об этом. У нас здесь лежать все эти сокровища и есть люди, которые действительно любят все это, поэтому мы решили сделать что-нибудь с этим. Так все и завертелось.

Что в работах твоего отца порождает такую преданность в людях?

Я не знаю и это действительно феномен. У меня нет ответа на этот вопрос. Почему Панинари выбрали нас? Я не знаю, это для меня тайна. Мой отец не мог быть дальше от этой культуры, чем он был. Это была абсолютная культура мейстрима, которая выбирала бренды абсолютно необдуманно, и все одевались в одно и то же. Что касается представителей кэжуал культуры, то я думаю, что они действительно любили Stone Island, поскольку каким-то образом им удалось прочувствовать всю ту страсть, которую мой отец вкладывал во все, что он делал. И конечно же аутентичность всех его вещей. Они идентифицировали себя со всем этим.